Я, сегодня, как и вчера,

как наверно уже навсегда,

не тороплюсь домой.

Стою у киоска,

Там мелочи горстка,

там есть причина,

Еще хоть немного быть не с тобой.

А ты попробуй себя

с шоколадом,

с шампанским,

с кем-нибудь рядом

сдержать,

не вспоминать нашу ссору

и губ, из которых

слова,

как жало ножа.

Топчется вечер,

и я наблюдаю,

как с веток стекает март.

На город спускается тьма,

И сводит меня с ума

ожидание нашей встречи.

А ты попробуй себя

с телевизором,

с магнитофоном,

с газетой,

стерпеть

еще пару полос.

Пока я не выдохнусь,

Пока не кончится мелочь

в кармане,

пока не закроют киоск.

В окнах домов,

В зеркалах одиночеств,

Догорает солнечный шар.

И в тепло, в кабалу,

Возвращаться не хочется

Мне.

Я стою на углу.

А ты попробуй

в прозрачном

почти,

в чем-то светлом,

Себя уберечь

от желания злиться

и красить глаза

для меня.

Выдохлось пиво,

и нежность

И ...

Я устаю это видеть.

Зима на исходе.

Холмики мусора стали видны на газоне,

Скоро утонет

мусор в зелени трав.

 

Анна Рест

«Ледяная весна».

 

Можно заканчивать книгу, издавать рукописи, запечатывать конверты. Словом, прощаться. Это конец лета, конец дня, конец жизни. Она злится на неудачи. А я за неудачи пью.

Я смотрю на нее в окно. Она идет по улице и курит. У нее тугие бедра под голубыми джинсами и острые соски, натягивающие мягкую ткань свитера. Таких девушек не пропускают ни мужчины, ни женщины. С ней все хотят продолжения. Но оно есть только у меня. Я должна быть счастлива. Я должна гордиться. Мне все равно.

Вот она пересекла дорогу и носки ее туфель намокли в луже, она подходит к двери в дом. Сейчас, через несколько минут, в квартиру войдет ее запах.

Зовут ее Лара. Имя, которое я не люблю. Когда мы с ней познакомились, она спросила, какие у меня ассоциации с ее именем. Я назвала первое, что пришло в голову – Лара Крофт, расхитительница гробниц. Она обиделась. Лучше быть расхитительницей, чем девушкой с лебедем, сказала она. Тебе что, нравятся лебеди? Нет, мне нравятся утки, ответила я. Это правда.

-              Любимая, здравствуй, - слышу я, и слышу, как падают туфли на пол. Одна, потом другая. Она входит босиком и прижимается ко мне. Мне очень нравился запах ее тела – смесь духов, свежести и табака. Но сегодня у меня мигрень. И я отстраняюсь.

-              Боже...- вздыхает она. – У тебя опять депрессия?

-              У меня всегда депрессия.

Она раздевается. Скидывает джинсы. На изящном бедре татуировка – роза с шипами. Я уверена, что это тюремная тату, но Лара не посвящает меня в свое прошлое. Жаль, мне интересно.

-              Ты была у врача? - спрашиваю я.

-              Да, - она проходит в ванную, я иду следом, Лара открывает флакон с моим молочком для тела, которое пахнет маслом подсолнечника. Нюхает. И улыбается. Ей оно нравится.

-              И что? Что тебе сказали? Откуда боли?

-              Все от нервов. Мои боли имеют нервное происхождение. Сказали, нужно проконсультироваться у психотерапевта.

-              И что? – мне становится смешно.

-              Я пыталась им объяснить, что каждую ночь меня изучают, каждый день меня изучают, но меня не слушали. Пришла девушка в халате...

-              Хорошенькая?

-              Не надо. У нас с ней не состоялся разговор.

-              Почему? Она была не только в халате, но и со шприцем?

-              Я сказала, что могу беседовать только с вином и при свечах. На что она ответила, что общается только с мужчинами.

-              Какая жалость.

-              Не смешно.

Она включила душ. На стенки душевой кабины брызнула вода. Запахло душистым мылом. У нее очень красивое тело, особенно грудь и бедра. Почему она мне уже не нужна? Мы уходим от тех, кому дороги, и не возвращаемся к тем, кого любим сами. Я выхожу в комнату и смотрю в окно. Небо хмурится. По стеклу ползут редкие капли дождя.

-              Кстати, где ты была весь день? – кричит Лара.

Я оборачиваюсь. Из ванной в комнату ползет пар от теплой воды и аромат душевой парфюмерии.Она открыла дверцу кабины и выходит, закутывается в теплое желтое полотенце. На коже дрожат капли воды. Вода и дождь. Теплое и холодное. Свобода и узы. Узы семьи и свободное дыхание.

-              Где ты была весь день? Я звонила.

-              Я не снимала трубку, - отвечаю я.

-              Почему?

-              Не хотела.

-              Но это же звонила я!

-              Я не хотела говорить и с тобой.

Нужно вынуть чашки для кофе. Их две – высокие, красивые, прозрачные, похожие на песочные часы. Я люблю экспериментировать с кофе. Лара научила меня пить кофе с минеральной водой. Чайная ложка хорошего кофе, и сильногазированная минералка. Желательно, еще сигарету. Хотя мне нравится и с шоколадом.

А ты попробуй себя...

-              Что с тобой, Девушка с лебедем? У тебя проблемы?

...с шоколадом, с шампанским...

- Я хочу знать. Что случилось?

...С кем-нибудь рядом сдержать.

-              Знаешь, я так устала. Я переросла себя. Мне нужно большего.

Она напряглась. Да, конечно, Бешеная Лара. Тебе неприятно, что кто-то хочет уйти от твоих серых глаз и потрясающих грудей, от твоих болей и твоего запаха, твоего умения ходить под дождем без зонта, и волос, которые не надо, подобно моим, укладывать каждое утро с помощью арсенала средств.

-              Ты хочешь уйти? – спокойно спросила она.

-              Я хочу не приходить.

-              Куда?

-              Никуда.

-              И к нам домой тоже?

Это твой дом, Лара. Не мой. И ты - не моя. Потому что я исчерпала себя. И я могу отдать тебе все, но тебе нужно мое сердце. А его у меня уже и нет. Просто тупая боль в груди. Как твоя – нервного происхождения.

-              По-моему, тебе нужно отдохнуть. Мы ведь не так долго вместе.

-              Отношения тоже кончаются. Как сигареты. Я еще не готова для смены марки. Нужно бросить курить.

-              Ты хочешь уйти от меня?

-              Не знаю. Наверное.

-              Тогда иди...

Ты слишком умная и гордая, чтобы удерживать меня. Ты знаешь, что если я захотела, это бесполезно.

...И в тепло, в кабалу, возвращаться не хочется. Мне. Я стою на углу...

Лара начинает плакать. Что я делала не так? Все так, девочка. Все хорошо, моя нежная. Та, которая любит, когда ее обнимают ночами. Та, чью кожу я нежно мыла под душем и она прижималась ко мне своим теплым, ласковым телом. Моя независимая и беззащитная девочка. Прости, прости... Я больше не могу. Я задыхаюсь. Лара роняет тюбик с тушью на пол, она откровенно, искренне плачет. Ну, прости. Я сейчас сделаю кофе. Прости, я люблю тебя. Да. Люблю. Я. Люблю. Тебя. Я люблю. Я с тобой. Да. Вот так. Здесь. Не плачь.

Мы уютно устраиваемся на диване, она прижимается ко мне. Ее волосы касаются моих плеч.

-              Ты веришь в судьбу?

-              Нет.

-              Почему?

-              Потому что мы все решаем сами.

-              И ты не согласна с тем, что все уже предопределено?

-              Мир постоянен. Ты ходишь по одной и той же улице, но не знаешь, на каком шагу потеряешь кольцо или увидишь девушку своей мечты.

Лара засмеялась.

-              Есть такой писатель, Ричард Бах. Он считал, что все люди и события в нашей жизни происходят оттого, что ты их сам туда притянул. Основная информация – здесь.

Она коснулась лба. Лара внимательно посмотрела на меня и взяла мою руку.

-              Или здесь, - тихо ответила она, кладя ладонь под левую грудь.

Я вздрогнула.

-              Значит, ты веришь ему? – спросила Лара.

-              Да. Зачем ты меня позвала, Лара? Мы ведь встретились, когда ты просто шла по улице. Это ты подошла ко мне.

-              А ты уверена, что это я позвала тебя? По-моему, наоборот.

-              Я даже не знала твоего имени! – возмутилась я.

-              Лара. Меня зовут Лара. Ну, какие у тебя ассоциации с именем Лара?

-              Лара Крофт. Похитительница сердец. Отдай мою тушь.

-              Зачем ты красишь ресницы?

-              Для тебя. Я все делаю для тебя. Даже злюсь.

 

 Когда заканчивается март, тает снег и ручьи уносят грязь, скопившуюся за зиму. Ручьи несут воду в реку, она впадает в море, а от испарения снова идут дождь и снег. Дождь смывает со стекла мое настроение, а потом оно появляется на нем опять.  По закону сохранения энергии, ничто никуда не девается. Где мои тоска и боль? Во мне. Всегда со мной. Все так циклично. И если я решила уйти, но потом передумала, значит мое желание вернется?