ЭТО НАША ЗИМА.

То, куда мы спешим,

     этот ад или райское место,

     или попросту мрак,

     темнота, это все неизвестно,

     дорогая страна,

     постоянный предмет воспеванья,

     не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.

©

 

Иногда мы соприкасаемся на расстоянии. В левом углу сердечного мешочка что-то щелкает и я, не переводя дыхание, тянусь к ноутбуку. Двойной щелчок получается только раза с третьего. Вот, здесь, три слова, легкий шлейф восточных духов, росчерк пера – она. Она говорит, что нет женщин, которых она могла бы любить. Что ее поцелуи через бездну не находят ответа. И что она так сильно отпечатывается в жизни, что в ее глазах уже не отражается ничего. Я вздрагиваю. Я ищу в каждом предложении ее обращение ко мне. Не к забытому образу по ту сторону экрана, а лично ко мне. Я ищу малейшие нюансы, разбиваю каждое слово, каждый слог, каждый пробел. Вдруг где-то есть короткое «ты». Пугаюсь, что не найду, что быть этого не может. Она даже не понимает, кому пишет. И вообще она меня не узнала. Я для нее – забытый фантом. Иллюзия потухших витрин. Отражение в помутневшем зеркале. Да и часто ли люди вспоминают свое прошлое. Особенно, если прошлое это лучше архивировать и прятать, прятать, прятать. Как пожелтевшие кружева бабушки, слишком ценные чтобы выкинуть и слишком уродливые, чтобы носить.

 

Я так ее люблю. До сих пор. В каждом звуке мира – ее голос. В каждом взгляде я вижу ее глаза. У меня остались только ее письма. Это так мало, что я каждую ночь содрогаюсь в нехватке ее тела. Это так много, что позволяет мне жить дальше и не зависеть ни от чьей жизни больше.

 

Она исчезла после убийства нашего ребенка. Как только доктор в накрахмаленном халате равнодушно бросил окровавленный скальпель в металлическую ванночку с ярким звенящим звуком, по моей жизни протянулся аккуратный шовный надрез с сочащейся кровью. До нее и после. Мы сделали аборт нашей любви. Насильственное прерывание возникшей жизни.

 

Я жадно тянусь к экрану, так втягиваюсь в ее полудлинное письмо, что забываю о времени.

 

Ее слишком сильно захватывала жизнь. Ее глаза и руки реагировали на боль. Она слишком сильно захватывала меня. Она называла меня Черный Ангел. Я была для нее кем-то, о ком она хотела заботиться и отогревать. А вышло все так, что город покрылся снегом и заморозил мою душу насмерть.

 

Мне по жизни всегда требовался секс, а ей – слова. А когда мы встретились, почему-то карта перевернулась вверх ногами. У меня с ней было то, что, наверное, когда-то случилось со Стреляющей в темноте. И когда в самую первую нашу встречу она повалила меня на пол и взяла так грубо и так жадно, что оргазм разорвал меня пополам – это был первый выстрел.

 

Неужели не я, освещенный тремя фонарями, столько лет в темноте по осколкам бежал пустырями... Умный repeat повторял эту песню всю церемонию моего изнасилования. Все руки у нее были в крови. День стал такой. Критический.

 

Мне казалось, ей от меня ничего не нужно, кроме постели. Я же хотела слышать ее постоянно, постоянно только и делать, что слышать, слышать, слышать. Впервые секс отошел для меня на второй план, хотя с ней он был безумным.

 

Мы слушали только Сурганову. Мы пили только красное вино. Мы трахались везде, где только можно было прислониться или облокотиться. Я занималась с ней любовью до одури на шелковых простынях. Я забыла, кто я.

 

Второй выстрел прозвучал, когда я нашла в сигаретной пачке записку с фразой «Я тебя хочу».

 

Одновременно с третьим, она крикнула на волне оргазма «Я люблю тебя». Для меня это прозучало как взрыв тщательно охраняемых позиций.

 

Я не хочу делать тебе больно, - сказала она. Не делай, - ответила я. Она посмотрела мне в глаза и ее рука скользнула в мои брюки. Мне показалось, что я медленно умираю.

 

SMS-ки ротами, волны слов и желания, смешанное дыхание, всхлипы, стоны, вскрики. Бутылка шампанского взорвалась и подбросила нас обеих высоко-высоко. Мне пришлось упасть первой на осколки, чтобы потом она упала прямо в мои руки.

 

Упала, потом, закусывая губу от боли, поднялась, и... ушла.

 

Слава Богу, зима... Значит я никуда не вернулся.

 

Контрольный выстрел. Все.

 

7.11.2005